ПОДРОСТКОВОЕ ОДИНОЧЕСТВО И ЕГО ПРИЧИНЫ В КОНТЕКСТЕ СОЦИАЛЬНОЙ СИТУАЦИИ РАЗВИТИЯ
ПОДРОСТКОВОЕ ОДИНОЧЕСТВО И ЕГО ПРИЧИНЫ В КОНТЕКСТЕ СОЦИАЛЬНОЙ СИТУАЦИИ РАЗВИТИЯ ПОДРОСТКОВОЕ ОДИНОЧЕСТВО И ЕГО ПРИЧИНЫ В КОНТЕКСТЕ СОЦИАЛЬНОЙ СИТУАЦИИ РАЗВИТИЯ
Открытие своего внутреннего мира – очень важное, радостное и волнующее для подростка событие, но оно вызывает также много тревожных и драматических переживаний. Вместе с сознанием своей уникальности, неповторимости, непохожести на других приходит чувство одиночество.
Подростковое «я» ещё неопределённо, расплывчато, диффузно, оно нередко переживается как смутное беспокойство или ощущение внутренней пустоты, которую чем – то необходимо заполнить. Отсюда – растёт потребность в общении и одновременно повышается избирательность общения, потребность в уединении.
Сознание своей особенности, непохожести на других вызывает весьма характерное для подростка чувство одиночества или страха одиночества.
Чувство одиночества – нормальное явление, следствие рождения внутренней жизни. Но подобные переживания могут быть острыми и драматичными. В. С. Мухина (Мухина 2008) считает, что у подростков свойственное их возрасту переживание своего одиночества, своей непричастности к другим людям, это тот шанс, который в виде этих подростковых переживаний дан всему человечеству, и это шанс остановиться, задуматься и посмотреть на себя со стороны. Именно это делают подростки – они смотрят на жизнь взрослых с дистанции младших, которые уже чувствуют в себе силы быть старшими. Эта дистанция – удаленность от взрослой жизни, позволяет им сблизиться со сверстниками, так как одиночество подростков – это не пустота, это энергетический источник, который требует направленного выхода энергии – требует действия, иначе он может взорваться.
Представления подростка о себе всегда соотносятся с групповым образом «мы» – типичного сверстника своего пола, но никогда не совпадает с этим «мы» полностью.
Свойственное многим подросткам преувеличение собственной уникальности («по – моему, труднее меня нет») с возрастом обычно проходит, но отнюдь не ценой ослабления индивидуального начала. Напротив, чем старше и более развит человек, тем больше находит он различий между собой и «усредненным» сверстником. Отсюда – напряжённая потребность в психологической интимности, которая была бы одновременно самораскрытием и проникновением во внутренний мир другого. Осознание своей непохожести на других исторически и логически предшествует пониманию своей глубокой внутренней связи и единства с окружающими людьми.
Не менее важно сознание своей преемственности, устойчивости во времени. Для ребёнка из всех измерений времени самым важным, а то и единственным является настоящее «сейчас». Ребёнок слабо ощущает течение времени. Детская перспектива в прошлое невелика, всё значимые переживания ребёнка связаны только с его ограниченным личным опытом. Будущее также представляется ему только в самом общем виде.
У подростка временной горизонт расширяется как вглубь, охватывая отдалённое прошлое и будущее, так и вширь, включая уже не только личные, но и социальные перспективы. Как писал А. С. Макаренко, «чем старше возраст, тем дальше отодвигается обязательная грань ближайшей…перспективы. У юноши 15 – 16 лет близкая перспектива уже не имеет такого большого значения, как у подростка в 12 – 13 лет» (Макаренко 1989).
Изменение временной перспективы тесно связано с переориентацией подросткового сознания с внешнего контроля на самоконтроль и ростом потребности в достижении.
С развитием самосознания связаны и возникающие в подростковом возрасте склонность к уединению, чувства одиночества, непонятости и тоски. Эти новые чувства, не свойственные детям младших возрастов, проявляются в аффективных вспышках и появляющейся вдруг на время замкнутости
Психология общения в подростковом возрасте строится на основе противоречивого переплетения двух потребностей: обособления (приватизации) и аффиляции, т. е. потребности в принадлежности, включённости в какую – то группу или общность.
Обособление чаще всего проявляется в эмансипации от контроля старших. Однако оно действует и в отношениях со сверстниками. «Теперь нет желания появляться во дворе, где всегда шум хочется и гам, хочется уединиться, помечтать или подумать о чём – либо, хочется одному постоять у картины, побродить по городу, а потом опять вернуться к ребятам», – цитирует И. С, Кон (Кон 1989).
Усиливается потребность не только в социальной, но и пространственной, территориальной автономии, неприкосновенности своего личного пространства.
В переходном возрасте меняются представления о содержании таких понятий, как «одиночество» и «уединение». Дети обычно трактуют их как некое физическое состояние («нет никого вокруг»), подростки же напоминают эти слова психологическим смыслом, приписывая им не только отрицательную, но и положительную ценность.
Английский психолог Джон Коулмэн (1974) предлагал 11 – 13 и 15 – 17 летним мальчикам и девочкам дописать неоконченные фразы «Когда нет никого вокруг…» и «Если человек один…». Их ответы затем классифицировались на положительные (например: «Когда нет никого вокруг, я счастлив, потому что могу делать что хочу») и отрицательные (например: «Если человек один, он начинает нервничать»). Оказалось, что от подросткового возраста к юношескому число положительных суждений растёт, а негативных – уменьшается. Если подросток боится остаться один, то юноша ценит уединение.
Как показывают данные зарубежных массовых опросов (Т. Бреннан, 1980; Э. Остров и Д. Оффер, 1980) и клинических исследований, подростки и юноши значительно чаще людей старшего возраста чувствуют себя одинокими и непонятными. Массу писем на эту тему получают и наши молодёжные газеты: «У меня стоит телефон, но он постоянно молчит, а так хочется слышать знакомый голос, знать, что ты кому – то нужен…»
Чувство одиночества и неприкаянности, связанное с возрастными трудностями становления личности, порождает у подростков неутолимую жажду общения и группирования со сверстниками, в обществе которых они находятся или надеются найти то, в чём им отказывают взрослые: спонтанность, эмоциональное тепло, спасение от скуки и признание собственной значимости.
Напряжённая потребность в общении и аффиляции (М. С. Каган (1977) даже считает общение ведущей деятельностью юношеского возраста) превращается у многих ребят в непобедимое стадное чувство: они не могут не только дня, но часа пробыть вне своей, а если своей нет – какой угодно компании. Особенно сильна такая потребность у мальчиков – подростков.
Беззаботное детство живёт настоящим, для юноши главным измерением времени становится будущее. Дописывая предложенную неоконченную фразу «Я в своём представлении…», 16 – летние чаще всего говорят о своих потенциях и перспективах. Сегодняшний день, включая и собственное «я», – залог будущего, момент становления: «Я в своём представлении…» – как короткая фраза в конце неоконченной повести: «Продолжение следует…» или: «Я человек, но ещё не Человек».
Но как сознание своей единственности и особенности приводит к открытию одиночества, так чувство текучести и необратимости времени сталкивает подростка с проблемой конечности своего существования и понятием смерти, занимающей важное место в юношеских размышлениях и дневниках. Мысль о неизбежности смерти вызывает у многих старшеклассников смятение и ужас.
Конечно, так драматично вопрос становится не всегда. Не все старшеклассники расположены и способны к философской рефлексии. Одни уходят от пугающих переживаний в повседневность, у других дело сводится к возрождению иррационального детского страха, которого юноша стыдится. Некоторые педагоги считают, что, чем меньше старшеклассник задумывается о печальных вещах, тем лучше. Но этот бездумный «оптимизм» опасен. Именно отказ от детской мечты о личном бессмертии и принятие неизбежности смерти заставляет человека всерьёз задумываться о смысле жизни, о том, как лучше прожить отпущенный ему ограниченный срок.
Поведение детей не просто теряет непосредственный характер, в это время наблюдается стремление к нарочитой взрослости. Общение со сверстниками начинает определять многие стороны личностного развития.
Определение психологического содержания подросткового возраста до сих пор остается дискуссионной проблемой отечественной психологии (Выготский 1981).
По мысли Л. С. Выготского, подростничество распадается на две фазы – негативную и позитивную, фазу влечения и фазу интересов. Л. С. Выготского полагает, что первая, длящаяся около двух лет, связана со свёртыванием и отмиранием прежде установившейся системы интересов (отсюда её протестующий, отрицательный характер) и с процессами вызревания и появления первых органических влечений. Следующая фаза – фаза интересов – характеризуется вызреванием нового ядра интересов. Л. С. Выготский также обращает внимание на сходство негативной фазы подростничества с негативизмом, характерным для трёхлетних детей, предупреждая, впрочем, об опасности их отождествления.
Давая характеристику симптомам негативной (критической) фазы подросткового возраста, Л. С. Выготский отмечает ( Выготский 1981):
– их крайнюю вариативность;
– ситуационную зависимость (например, негативизм проявляется в семье и отсутствует в школе и наоборот);
– неоднородность и сложность поведения.
Л. И. Божович смотрит на проблему подросткового возраста иначе. Она весь возраст полового созревания полагает критическим: «Кризис подросткового возраста в отличии от кризисов других возрастов более затяжной и острый, так как в связи с быстрым темпом физического и умственного развития у подростков возникает много таких актуально действующих потребностей, которые не могут быть удовлетворены в условиях недостаточной социальной зрелости школьников этого возраста. Таким образом, в этот критический период депривация потребностей выражена значительно сильнее, и преодолеть её, в силу отсутствия синхронности в физическом, психическом и социальном развитии подростка, очень трудно» (Божович 1969).
Кроме того, Л. И. Божович обращает внимание и ещё на одну особенность: источником депривации становятся не только внешние запреты, хотя и они имеют место, но и, что важнее, внутренние запреты, накладываемые подростком на самого себя.
К позитивным сдвигам Л. И. Божович (Божович 1969), относит новый уровень самосознания, который связан со способностью подростка познать самого себя как личность, с присущими именно ей качествами. Возникновение самосознания обусловлено развитием мышления в понятиях. Для подростка характерна неустойчивость самооценки, которая описывается то взлётом самоуверенности, то сомнениями в себе.
По мысли Л. И. Божович (Божович 1969), подростковый возраст (подростковый кризис) состоит из двух фаз – 12 – 15 лет и 15 – 17 лет. К концу подросткового возраста формируется самоопределение. Оно основано уже на устойчиво сложившихся интересах и стремлениях субъекта, характеризуется учётом своих возможностей и внешних обстоятельств, опирается на формирующееся мировоззрение и связано с выбором профессии.
В работе Л. И. Божович делается весьма важная попытка связать специфику переходного возраста с формулируемыми новообразованиями. Так, обращается внимание на развитие рефлексии, но её возникновение датируется скорее самим подростковым периодом, нежели предшествующим младшим школьным возрастом. Описание подросткового кризиса скорее приближается к описанию стабильного периода: рефлексия формируется одновременно с развитием отношения к себе (самопознанием), т. е. рассматриваются тенденции, действующие одновременно, параллельно. Далее указывается на новообразование переходного периода – самоопределение, что также скорее соответствует стабильному (хотя и бурно протекающему) периоду, поскольку новообразование по схеме, предложенной Выготским, есть итог стабильного возраста. Отнести же самоопределение к новообразованиям переходного периода (кратковременным, поглощаемым социальной ситуацией развития следующего стабильного периода) нельзя, поскольку самоопределение полагает важнейшим личностным приобретением, определяющим переход к юности.
Однако у Л. И. Божович есть и важное указание на особенность подросткового кризиса, а именно указание на то, что депривация потребности в самопроявлении частично обусловлена запретами, которые накладывает подросток на самого себя. Внутреннее противоречие, а не просто внешний конфликт между желаемым и разрешаемым, и есть суть подросткового возраста, понимаемого как переход, но именно внутренний, т. е. не блокирующий развитие, а обуславливающий его.
На разных ступенях своего развития человеку приходится постигать действительность, которую он осваивает снова и снова (иногда с учётом ранее освоенного, а иногда и заново). Важную роль при этом играет становление человека как субъекта своей активности. Обнаруживая и проявляя субъективность (этот процесс начинает формироваться в подростковом возрасте), человек научается самостоятельно и продуктивно решать различные жизненные задачи в привычных и нестандартных ситуациях. Формирование субъективности происходит в процессе успешного освоения возможностей регуляции своей активности на осознаваемом и доступном контролю уровне, а слагаемые саморегуляции фиксируются в накапливаемом регуляторном опыте. Одновременно с внешними, объективными проявлениями взрослости возникает и чувство взрослости – отношение подростка к себе как к взрослому, ощущение и осознание себя в какой – то мере взрослым человеком. Эта субъективная сторона взрослости считается центральным новообразованием младшего подросткового возраста (11 – 13 лет).
Чувство взрослости, являясь особой формой самосознания, не жестко связано с процессом полового созревания. Можно сказать, что половое созревание не становится основным источником формирования чувства взрослости. Бывает, что высокий, физически развитый мальчик ведёт себя ещё совсем по – детски, а его маленький сверстник с тонким голоском ощущает себя взрослым человеком и требует от окружающих признания этого факта.
Чувство взрослости проявляется и в стремлении к самостоятельности, желании оградить некоторые стороны своей жизни от вмешательства родителей. Это касается вопросов внешности, отношений с ровесниками, иногда учёбы.
Современные исследователи подросткового возраста В. С. Мухина (Мухина 1995), И. Ю. Кулагина (Кулагина 2001), В. Н. Колюцкий (Колюцкий 2001) отмечают, что отрочество – возраст напряжённой внутренней жизни человека, тонких рефлексий, заводящих подростков в такие глубины таинств человеческой психики, что порой дух захватывает от диапазона образов, теснящихся во внутреннем мире потрясённого отрока.
В подростковом возрасте в процессе физического, психического и социального развития вместе с позитивными достижениями закономерно возникают негативные образования и специфические психологические трудности. Развивающееся самосознание именно в отрочестве делает человека особенно тревожным и неуверенным в себе.
Благодаря рефлексии на себя и других подросток продвигается в направлении самопознания. Он стремится понять себя самого. «Кто Я?» – основной вопрос возраста. Подросток стремится осмыслить свои притязания на признание; оценить себя как будущего юношу или девушку; определить для себя своё прошлое, значение личного настоящего, заглянуть в личное будущее; определиться в социальном пространстве – осмыслить свои права и обязанности. Подросток заинтересованно рефлексирует на себя и других, соотнося присуще себе особенности с проявлением сверстников и взрослых. Самосознание подростка уже включает в себя все компоненты самосознания взрослой личности.
Развивающееся самосознание в отрочестве определяет духовную работу в отношении определения «внутренней позиции», в основе которой лежит стремление лежит стремление быть ответственным за себя, за свои личностные качества, за своё мировоззрение и за способность самостоятельно отстаивать свои убеждения. Отрок сензитивен к своему духовному развитию, поэтому он начинает интенсивно продвигать в развитии всех звеньев самосознания.
Подросток начинает волновать он сам в своём физическом и духовном воплощении. «Каким я могу предстать перед другими?» – актуальный вопрос для него. В этой связи его волнует его тело, лицо, имя.
Внешний облик – предмет исследования, заботы, подражания и поиска индивидуальности.
Подростку предстоит в сфере развития его самосознания приспособиться к своему телесному, физическому облику. От отрицания себя телесного через кризисные переживания и подвиги физического самосовершенствования он должен прийти к принятию уникальности своей телесной оболочки и принять её как единственно возможное условие своего материального бытия. Это многотрудный путь, который при всей заботе, любви и понимании близких отрок проходит сам. Становление субъективности, т. е. обретение опыта осознанного саморегулирования своих действий и поведения, отрефлексированность, подключение к привычной активизации инструментария, позволяющего заново осваивать жизненные ситуации, развитие самостоятельности занимает в подростковом возрасте ведущее место.
Проведённый теоретический анализ позволяет сделать вывод, что именно возрастающие возможности осознания собственного опыта обеспечивают развитие субъективного отношения к разным сферам личностного самоопределения подростка.
Федорцова Ю. В. ,
к. псх. н. , зам. директора по учебно–воспитательной работе,
МОУ СОШ № 3,
г. Петрозаводск