Приложение к литературно-музыкальной композиции «Жизнь и творчество А. П. Чехова»
Приложение к литературно-музыкальной композиции «Жизнь и творчество А. П. Чехова»
А. П. Чехов Хамелеон (сценка)
АВТОРЧерез базарную площадь идет полицейский надзиратель Очумелов в новойшинели и с узелком в руке. За ним шагает рыжий городовой с решетом, доверхунаполненным конфискованным крыжовником. Кругом тишина. . . На площади нидуши. . . Открытые двери лавок и кабаков глядят на свет божий уныло, какголодные пасти; около них нет даже нищих. ЗОЛОТЫХ ДЕЛ МАСТЕР ХРЮКИН– Так ты кусаться, окаянный? – Ребята, не пущай ее! Нынче не велено кусаться! Держи! А. . . а!АВТОРСлышен собачий визг. Очумелов глядит в сторону и видит: из дровяногосклада купца Пичугина, прыгая на трех ногах и оглядываясь, бежит собака. Заней гонится человек в ситцевой накрахмаленной рубахе и расстегнутой жилетке. Он бежит за ней и, подавшись туловищем вперед, падает на землю и хватаетсобаку за задние лапы. Слышен вторично собачий визг и крик: "Не пущай!" Излавок высовываются сонные физиономии, и скоро около дровяного склада, словноиз земли выросши, собирается толпа. ГОРОДОВОЙ– Никак беспорядок, ваше благородие!. . АВТОРОчумелов делает полуоборот налево и шагает к сборищу. Около самых воротсклада, видит он, стоит вышеописанный человек в расстегнутой жилетке и,подняв вверх правую руку, показывает толпе окровавленный палец. Наполупьяном лице его как бы написано: "Ужо я сорву с тебя, шельма!", да исамый палец имеет вид знамения победы. В этом человеке Очумелов узнаетзолотых дел мастера Хрюкина. В центре толпы, растопырив передние ноги идрожа всем телом, сидит на земле сам виновник скандала – белый борзой щенокс острой мордой и желтым пятном на спине. В слезящихся глазах его выражениетоски и ужаса. полицейский надзиратель Очумелов – По какому это случаю тут? – Почему тут? Это ты зачем палец?. . Кто кричал!ХРЮКИН– Иду я, ваше благородие, никого не трогаю(кашляя в кулак). – Насчет дров с Митрий Митричем, – и вдруг эта подлая ни с того ни с сего за палец. . . Вы меня извините, я человек, который работающий. . . Работа у меня мелкая. Пущай мне заплатят, потому – я этим пальцем, может, неделю не пошевельну. . . Этого, ваше благородие, и в законе нет, чтоб от твари терпеть. . . Ежели каждый будет кусаться, то лучше и не жить на свете. . . Очумелов– Гм!. . Хорошо( строго, кашляя и шевеля бровями). -Хорошо. . . Чья собака? Я этого так не оставлю. Я покажу вам, как собакраспускать! Пора обратить внимание на подобных господ, не желающихподчиняться постановлениям! Как оштрафую его, мерзавца, так он узнает уменя, что значит собака и прочий бродячий скот! Я ему покажу кузькинумать!. . Елдырин, узнай, чья это собака, и составляй протокол! А собаку истребить надо. Не медля! Она наверное бешеная. . . Чья это собака,спрашиваю?ИЗ ТОЛПЫ – Это, кажись, генерала Жигалова!Очумелов– Генерала Жигалова? Гм!. . Сними-ка, Елдырин, с меня пальто. . . Ужас,как жарко! Должно полагать, перед дождем. . . Одного только я не понимаю: какона могла тебя укусить? (обращается Очумелов к Хрюкину. ) Нешто онадостанет до пальца? Она маленькая, а ты ведь вон какой здоровила! Ты, должнобыть, расковырял палец гвоздиком, а потом и пришла в твою голову идея, чтобсорвать. Ты ведь. . . известный народ! Знаю вас, чертей!ИЗ ТОЛПЫ– Он, ваше благородие, цигаркой ей в харю для смеха, а она – не будьдура, и тяпни. . . Вздорный человек, ваше благородие!ХРЮКИН– Врешь, кривой! Не видал, так, стало быть, зачем врать? Их благородиеумный господин и понимают, ежели кто врет, а кто по совести, как передбогом. . . А ежели я вру, так пущай мировой рассудит. У него в законесказано. . . Нынче все равны. . . У меня у самого брат в жандармах. . . ежелихотите знать. . . Очумелов – Не рассуждать!ГОРОДОВОЙ– Нет, это не генеральская. У генерала таких нет. У него все больше лягавые. . . Очумелов– Ты это верно знаешьГОРОДОВОЙ– Верно, ваше благородие. . Очумелов – Я и сам знаю. У генерала собаки дорогие, породистые, а эта – чертзнает что! Ни шерсти, ни вида. . . подлость одна только. . . И этакую собакудержать?! Где же у вас ум? Попадись этакая собака в Петербурге или Москве,то знаете, что было бы? Там не посмотрели бы в закон, а моментально – недыши! Ты, Хрюкин, пострадал и дела этого так не оставляй. . . Нужно проучить!Пора. . . ГОРОДОВОЙ – А может быть, и генеральская. . . На морде у ней не написано. . . Намедни во дворе у него такую видели. ИЗ ТОЛПЫ– Вестимо, генеральская!Очумелов – Гм!. . Надень-ка, брат Елдырин, на меня пальто. . . Что-то ветромподуло. . . Знобит. . . Ты отведешь ее к генералу и спросишь там. Скажешь, что янашел и прислал. . . И скажи, чтобы ее не выпускали на улицу. . . Она, можетбыть, дорогая, а ежели каждый свинья будет ей в нос сигаркой тыкать, тодолго ли испортить. Собака– нежная тварь. . . А ты, болван, опусти руку!Нечего свой дурацкий палец выставлять! Сам виноват!. . – Повар генеральский идет, его спросим. . . Эй, Прохор! Поди-ка, милый,сюда! Погляди на собаку. . . Ваша?ПОВАР– Выдумал! Этаких у нас отродясь не бывало!Очумелов– И спрашивать тут долго нечего Она бродячая!Нечего тут долго разговаривать. . . Ежели сказал, что бродячая, стало быть, ибродячая. . . Истребить, вот и все. ПОВАР – Это не наша. Это генералова брата, что намеднись приехал. Наш не охотник до борзых. Брат ихний охоч. . . Очумелов– Да разве братец ихний приехали? Владимир Иваныч? Ишь ты, господа!А я и не знал! Погостить приехали?ПОВАР – В гости. . . Очумелов– Ишь ты, господи. . . Соскучились по братце. . . А я ведь и не знал! Такэто ихняя собачка? Очень рад. . . Возьми ее. . . Собачонка ничего себе. . . Шустрая такая. . . Цап этого за палец! Ха-ха-ха. . . Ну, чего дрожишь? Ррр. . . Рр. . . Сердится, шельма. . . цуцык этакий. . . АВТОР Прохор зовет собаку и идет с ней от дровяного склада. . . Толпа хохочетнад Хрюкиным. Очумелов – Я еще доберусь до тебя! – (грозит,запахиваясь вшинель, продолжает свой путь по базарной площади). А. П. Чехов Смерть чиновника (сценка)
АВТОР
В один прекрасный вечер не менее прекрасный экзекутор, Иван Дмитрич Червяков, сидел во втором ряду кресел и глядел в бинокль на "Корневильские колокола". Он глядел и чувствовал себя на верху блаженства. Но вдруг. . . В рассказах часто встречается это "но вдруг". Авторы правы: жизнь так полна внезапностей! Но вдруг лицо его поморщилось, глаза подкатились, дыхание остановилось. . . он отвел от глаз бинокль, нагнулся и. . . апчхи!!! Чихнул, как видите. Чихать никому и нигде не возбраняется. Чихают и мужики, и полицеймейстеры, и иногда даже и тайные советники. Все чихают. Червяков нисколько не сконфузился, утерся платочком и, как вежливый человек, поглядел вокруг себя: не обеспокоил ли он кого-нибудь своим чиханьем? Но тут же пришлось сконфузиться. Он увидел, что старичок, сидевший впереди него, в первом ряду кресел, старательно вытирал свою лысину и шею перчаткой и бормотал что-то. В старичке Червяков узнал статского генерала Бризжалова, служащего по ведомству путей сообщения.
ЧЕРВЯКОВ
"Я его обрызгал! Не мой начальник, чужой, но все-таки неловко. Извиниться надо".
АВТОР
Червяков кашлянул, подался туловищем вперед и зашептал генералу на ухо:
ЧЕРВЯКОВ
– Извините, ваше-ство, я вас обрызгал. . . я нечаянно. .
ГЕНЕРАЛ
– Ничего, ничего. . .
ЧЕРВЯКОВ
– Ради бога, извините. Я ведь. . . я не желал!
ГЕНЕРАЛ
– Ах, сидите, пожалуйста! Дайте слушать!
АВТОР
Черняков сконфузился, глупо улыбнулся и начал глядеть на сцену. Глядел он, но уж блаженства больше не чувствовал. Его начало помучивать беспокойство. В антракте он подошел к Бризжалову, походил возле него и, поборовши робость, пробормотал:
ЧЕРВЯКОВ
– Я вас обрызгал, ваше-ство. Простите. . . Я ведь. . . не то чтобы. . .
ГЕНЕРАЛ
– Ах, полноте. . . Я уже забыл, а вы все о том же!
ЧЕРВЯКОВ
"Забыл, а у самого ехидство в глазах, И говорить не хочет. Надо бы ему объяснить, что я вовсе не желал. . . что это закон природы, а то подумает, что я плюнуть хотел. Теперь не подумает, так после подумает!. . "
АВТОР
Придя домой, Черняков рассказал жене о своем невежестве. Жена, как показалось ему, слишком легкомысленно отнеслась к происшедшему; она только испугалась, а потом, когда узнала, что Бризжалов "чужой", успокоилась.
– А все-таки ты сходи, извинись, – сказала она. – Подумает, что ты себя в публике держать не умеешь!
ЧЕРВЯКОВ
– То-то вот и есть! Я извинился, да он как-то странно. . . Ни одного слова путного не сказал. Да и некогда было разговаривать.
АВТОР
На другой день Червяков надел новый вицмундир, подстригся и пошел к Бризжалову объяснить. . . Войдя в приемную генерала, он увидел там много просителей, а между просителями и самого генерала, который уже начал прием прошений. Опросив несколько просителей, генерал поднял глаза и на Червякова.
ЧЕРВЯКОВ
– Вчера в "Аркадии", ежели припомните, ваше-ство, – начал докладывать экзекутор, – я чихнул-с и. . . нечаянно обрызгал. . . Изв. . .
ГЕНЕРАЛ
– Какие пустяки. . . Бог знает что! Вам что угодно? – (обратился генерал к следующему просителю)
ЧЕРВЯКОВ
"Говорить не хочет! Сердится, значит. . . Нет, этого нельзя так оставить. . . Я ему объясню. . . "
АВТОР
Когда генерал кончил беседу с последним просителем и направился во внутренние апартаменты, Червяков шагнул за ним и забормотал:
ЧЕРВЯКОВ
– Ваше-ство! Ежели я осмеливаюсь беспокоить ваше-ство, то именно из чувства, могу сказать, раскаяния!. . Не нарочно, сами изволите знать-с!
АВТОР
Генерал состроил плаксивое лицо и махнул рукой.
ГЕНЕРАЛ
– Да вы просто смеетесь, милостисдарь!
ЧЕРВЯКОВ
"Какие же тут насмешки? Вовсе тут нет никаких насмешек! Генерал, а не может понять! Когда так, не стану же я больше извиняться перед этим фанфароном! Черт с ним! Напишу ему письмо, а ходить не стану! Ей-богу, не стану!"
АВТОР
Так думал Червяков, идя домой. Письма генералу он не написал. Думал, думал, и никак не выдумал этого письма. Пришлось на другой день идти самому объяснять.
ЧЕРВЯКОВ
– Я вчера приходил беспокоить ваше-ство, – забормотал он, когда генерал поднял на него вопрошающие глаза, – не для того, чтобы смеяться, как вы изволили сказать. Я извинялся за то, что, чихая, брызнул-с. . . а смеяться я и не думал. Смею ли я смеяться? Ежели мы будем смеяться, так никакого тогда, значит, и уважения к персонам. . . не будет. . .
ГЕНЕРАЛ
– Пошел вон!
ЧЕРВЯКОВ
– Что-с?
ГЕНЕРАЛ
– Пошел вон!!
АВТОР
В животе Червякова что-то оторвалось. Ничего не видя, ничего не слыша, он попятился к двери, вышел на улицу и поплелся. . . Придя машинально домой, не снимая вицмундира, он лег на диван и. . . помер.
рассказ А. Чехова "Толстый и тонкий"(сценка)
АВТОР
На вокзале Николаевской железной дороги встретились два приятеля: один толстый, другой тонкий. Толстый только что пообедал на вокзале, и губы его, подёрнутые маслом, лоснились, как спелые вишни. Пахло от него хересом . Тонкий же только что вышел из вагона и был навьючен чемоданами, узлами и картонками. Пахло от него ветчиной и кофейной гущей. Из-за его спины выглядывала худенькая женщина с длинным подбородком – его жена, и высокий гимназист с прищуренным глазом – его сын.
ТОЛСТЫЙ
– Порфирий! Ты ли это? Голубчик мой! Сколько зим, сколько лет!
ТОНКИЙ
– Батюшки !Друг детства! Откуда ты взялся?
АВТОР
Приятели троекратно облобызались и устремили друг на друга глаза, полные слёз. Оба были приятно ошеломлены
ТОНКИЙ
. – Милый мой! Вот не ожидал! Вот сюрприз! Ну, да погляди же на меня хорошенько! Такой же красавец, как и был! Такой же душонок и щёголь! Ах ты, господи! Ну, что же ты? Богат? Женат? Я уже женат, как видишь. . . Это вот моя жена, Луиза, урождённая Ванценбах. . . лютеранка. . . А это сын мой, Нафанаил, ученик III класса. Это, Нафаня, друг моего детства!
ТОЛСТЫЙ
В гимназии вместе учились!
АВТОР
Нафанаил немного подумал и снял шапку
ТОНКИЙ
– В гимназии вместе учились! – продолжал тонкий. – Помнишь, как тебя дразнили? Тебя дразнили Геростратом за то, что ты казённую книжку папироской прожёг, а меня Эфиальтом за то, что я ябедничать любил. Хо-хо. . . Детьми были! Не бойся, Нафаня! Подойди к нему поближе. . . А это моя жена, урождённая Ванценбах. . . лютеранка.
АВТОР
Нафанаил немного подумал и спрятался за спину отца.
ТОЛСТЫЙ
– Ну, как живёшь, друг? Служишь где? Дослужился?
ТОНКИЙ
– Служу, милый мой! Коллежским асессором уже второй год и Станислава имею. Жалованье плохое. . . ну, да бог с ним! Жена уроки музыки даёт, я портсигары приватно из дерева делаю. Отличные портсигары! По рублю за штуку продаю. Если кто берёт десять штук и более, тому, понимаешь, уступка. Пробавляемся кое-как. Служил, знаешь, в департаменте, а теперь сюда переведён столоначальником по тому же ведомству. . . Здесь буду служить. Ну, а ты как? Небось, уже статский? А?
ТОЛСТЫЙ
– Нет, милый мой, поднимай повыше Я уже до тайного дослужился. . . Две звезды имею.
АВТОР
Тонкий вдруг побледнел, окаменел, но скоро лицо его искривилось во все стороны широчайшей улыбкой; казалось, что от лица и глаз его посыпались искры. Сам он съёжился, сгорбился, сузился. . . Его чемоданы, узлы и картонки съёжились, поморщились. . . Длинный подбородок жены стал ещё длиннее; Нафанаил вытянулся во фрунт и застегнул все пуговки своего мундира. .
ТОНКИЙ
– Я, ваше превосходительство. . . Очень приятно-с! Друг, можно сказать, детства и вдруг вышли в такие вельможи-с! Хи-хи-с.
ТОЛСТЫЙ
– Ну, полно! –( поморщился )Для чего этот тон? Мы с тобой друзья детства – и к чему тут это чинопочитание!
ТОНКИЙ
– Помилуйте. . . Что вы-с. . . – захихикал тонкий, ещё более съёживаясь. – Милостивое внимание вашего превосходительства. . . вроде как бы живительной влаги. . . Это вот, ваше превосходительство, сын мой Нафанаил. . . жена Луиза, лютеранка, некоторым образом. . .
АВТОР
Толстый хотел было возразить что-то, но на лице у тонкого было написано столько благоговения, сладости и почтительной кислоты, что тайного советника стошнило. Он отвернулся от тонкого и подал ему на прощанье руку.
Тонкий пожал три пальца, поклонился всем туловищем и захихикал, как китаец: "хи-хи-хи". Жена улыбнулась. Нафанаил шаркнул ногой и уронил фуражку. Все трое были приятно ошеломлены.
М. В. Рыжкина, д. Васильевское, Серпуховский район, Московская область
Метки: Литература