Театр – лучшая школа жизни
Театр – лучшая школа жизни
Все то, что чувствует наша душа в виде смутных, неясных ощущений,
театр преподносит нам в громких слова и ярких образах, сила которых
поражает нас.
Ф. Шиллер
В последнее время в средствах массовой информации, среди учителей и родителей достаточно часто говорится о формальном отношении к проблеме воспитания личности ребенка, формированию культуры его поведения, моральных и нравственных ценностей. Очевидно, что едва ли не самую главную роль в решении этих задач большинство заинтересованных в ней лиц отводит школе. Все знают, кто должен этим заниматься, но далеко не все понимают, как это можно реализовать в рамках современной школы. Решение этой проблемы возможно, в том числе за счет разработки методов, сочетающих продуктивное обучение с универсальными средствами массового воспитания. Поиск подобных методов является задачей всех школьных дисциплин. Но особое место здесь занимают предметы эстетического цикла, в особенности литература. Ведь именно на этих уроках, размышляя над характером героев, анализируя их поступки, ребята и приходят к пониманию тех нравственных норм, которые составляют основы жизни. Но тут возникает другая сложность: большинство произведений, изучаемых в курсе школьной программы, относится к веку XIX или XX. А ведь нынешние школьники живут в XXI веке, и именно в нем будет проходить их жизнь. Все меняется. Вот и получается, что мотивы поступков некоторых героев остаются, во многом, непонятыми. Ребята соглашаются с нами, с нашей оценкой, но далеко не всегда принимают ее. И если с непониманием того, почему за неосторожно брошенное слово в веке XIXвызывали на дуэль, мы уже почти смирились и терпеливо объясняем что к чему, то непонимание того, зачем в Великую Отечественную войну люди шли на смерть, зачем рисковали своей жизнью ради совершенно незнакомых людей, все-таки вызывает содрогание. Кажется, уж больно рано мы пришли к такому непониманию. Причин много, и одна из этих них – отсутствие эмоционального, да и вообще, просто жизненного опыта у современных подростков. Как же понять то, что ты никогда не испытывал, не видел рядом, что не коснулось тебя лично? На мой взгляд, один из путей в решении этого вопроса – использование элементов театрализации на уроках литературы.
Театр – лучшая школа жизни, потому что он выступает в качестве источника информации о мире, о жизни, дает повод для работы мысли. Занимаясь театральной деятельностью, ребенок естественным образом использует все ресурсы своего организма. Работая над ролью, он неизбежно задействует физический, эмоциональный, нравственный, психический, интеллектуальный уровни своего существа, реализуя себя наиболее полно и получая от этого наслаждение. Именно этот навык «включения» в нужный момент всех струн своего инструмента, то есть самого себя, и является залогом дальнейшего успешного развития ребенка и прививает ему вкус к активной, яркой, творческой, полноценной жизни. Из всех видов искусств именно театр как искусство коллективное по своей природе, имитирующее межличностные контакты, как искусство, в значительно большей степени, чем любое другое, привлекающее людей к сопереживанию и сотрудничеству, дает человеку возможность каким-то образом слиться с другой личностью, установить с ней наиболее глубокие, наиболее тесные и разнообразные отношения. Театр является не только как средством познания жизни, но и как школой нравственности. Он даёт детям образец для подражания. И сила воздействия на личность ребёнка этих самостоятельно добытых истин велика.
Довольно сильный воспитательный эффект возникает, когда ребёнок сопереживает герою, но он значительно усиливается, когда ему даётся возможность влиять на события своими поступками, предрешать исход борьбы. Ребёнок начинает отождествлять себя с полюбившимся образом. Поэтому, чтобы правильно прочитать текст, понять позицию автора, мысли и чувства его персонажа, школьнику нужно прежде всего попытаться поставить себя на место литературного героя, увидеть мир таким, каким видит его герой, почувствовать так же, как чувствует он. Так, например, при изучении романа Марка Твена «Приключения Гекльберри Финна» в учебнике литературы в качестве дополнительного задания предлагается пересказать эпизод спасения Джима от лица Тома Сойера. Казалось бы, приключенческая повесть должна быть близка и понятна шестиклассникам, а задание вызывает большую сложность. При самостоятельной подготовке они стараются максимально точно передать содержание, в лучшем случае заменяя местоимение «он» на местоимение «я». При таком пересказе неизбежны бесконечные слова: «он сказал», «я ответил», «а он мне», «а я ему»… Через пятнадцать минут такого пересказа оставшаяся часть класса уже почти ничего не слушает. Но все совершенно меняется, если выполнять предварительную подготовку вместе с детьми. Мы вспоминаем характер Тома, его любимые слова, привычки, и я предлагаю ребятам представить себя на месте этого озорного мальчишки и убедить своего собеседника, новоявленного Гека, в том, что Джима нужно спасать именно так. Задача не из легких, но появился элемент игры и шестиклассники с удовольствием включаются в работу. Это и интересно, и страшно одновременно. Как это так: я уже не Никита, а сам Том Сойер?! Через некоторое время после обсуждения в парах предлагаю кому-нибудь рискнуть и все-таки выступить перед всем классом. Такой смельчак всегда находится. Но самое интересное то, что к его рассказу подключаются все остальные. И уже с разных мест слышны слова: «Нет, так Том сказать не мог!», «Что ты, Том здесь обязательно бы что-нибудь приврал – он без этого не может!», а кто-то даже выступая в роли критика Станиславского произносит: «Не верю!». Но у нас договоренность: не согласен – подскажи как. Постепенно общими усилиями придумываем, как же Том мог убедить Гека в том, что его план лучше. И здесь не обойтись без мимики и жестов, как же еще передать удивление Тома, его настойчивость, самоуверенность. Получается некая миниатюра. Итогом такой работы является домашнее сочинение: ребята должны записать монолог, который они придумали на уроке. Например, вот такой:
«Интересно, куда на самом деле исчез Джим? Стоп! Как же я сразу не догадался! В сарай же несли арбуз, значит там сидит человек. Ведь собака арбузами не питается. Я высказал свое предположение Геку, и он согласился. Гек сказал, что у меня замечательная голова. Впрочем, я и сам это знаю. Итак, Джим найден. Осталось только придумать план его спасения. И мы стали думать. Предложение Гека я отверг сразу:
– Ну что это такое, Гекльберри, – сказал ему я, – что это за детский план. А где же подкопы, веревки, огни, пилы? Ведь надо же все сделать так, чтобы было таинственно, и возни побольше.
Пришлось Геку согласиться. Ночью, лежа в кровати, я мысленно перебирал варианты освобождения Джима от цепи. Может, ему ногу отрубить? Ведь если просто приподнять ножку кровати и освободить цепь будет совершенно неинтересно. Наконец, уже засыпая, я остановился на последнем варианте: отпилить ножку кровати – и приключение, и Джим цел останется – и решил утром рассказать обо всем Геку. » (Красовская Надежда, 6 «В» класс)
Конечно, подобная работа требует много времени, а его на уроках литературы всегда мало, но она приносит определенные плоды: позволяет школьникам раскрепоститься, развивает фантазию, речь, формирует умение отстаивать свою позицию.
Что делать, если времени нет совсем? Вынести подготовительную работу за пределы урока. На изучение лирики поэтов XIXотводится всего один-два часа. Поэтому основную подготовку мы проводим во внеурочное время. И не просто знакомимся со стихотворениями, а готовим литературную гостиную – салон Зинаиды Александровны Волконской. Конечно, это требует в первую очередь знакомства с эпохой, с таким понятием как «литературная гостиная». Сначала выясняем, что же вообще происходило в светских салонах, как проводило свое время светское общество XIX века. Школьники с удивлением узнают, что люди той эпохи читали вслух новинки литературы, исполняли музыкальные пьесы да и просто разыгрывали шарады. Появляется возможность окунуться в другой мир. Теперь определяем, что будем делать мы, с чем мы познакомим гостей нашего салона, и, конечно же, выбираем хозяйку и распределяем роли. Вечер костюмированный – и это тоже ново для школьников. В таких костюмах они еще не выступали. Преображаясь внешне, ребята изменяются и внутренне, чувствуют особу ответственность, возложенную на них. Ведь здесь костюм обязывает. И тексты поэтов XIX века из их уст звучат уже совершенно по-другому. Кроме того, нельзя забывать, что многие стихотворения положены на музыку. Это мы, конечно, используем, ведь в классе всегда найдутся поющие дети. Аккомпанируют они себе тоже сами. Получается настоящий литературный салон. Это не просто игра. Это часть той жизни, которую проживают школьники. Здесь и то самое воспитание, о котором мы говорили. Только это не общие слова, не назидание, а абсолютно естественный процесс. Каждый из участников салона следит за своей дамой, помогает ей сеть, подает руку. И уж конечно, в такой атмосфере абсолютно естественно выглядят слова «Элегии» Д. В. Веневитинова, обращенные к хозяйке салона:
Волшебница! Как сладко пела ты
Про дивную страну очарованья,
Про жаркую отчизну красоты!
Как я любил твои воспоминанья,
Как жадно я внимал словам твоим
И как мечтал о крае неизвестном!
и цветы, подаренные ей после того, как она исполнила романс. Конечно, это серьезная подготовительная работа, которую нужно провести задолго до проведения самого урока. Но ребят, как известно, интересует не столько готовый результат, сколько сам процесс подготовки. Ведь именно в самом процессе они являются соавторами урока. От них в итоге зависит больше, чем от учителя. Здесь и воспитание ответственности: важно не подвести, выучить, сыграть. Обязательными, на мой взгляд, являются элементы инсценировки при подготовке к урокам, посвященным Великой Отечественной войне. Отношение школьников к этой теме в последнее время вызывает тревогу. Написанное в книгах о войне сегодняшние школьники пытаются понять только умом, они ищут логическое обоснование подвигу, и не находят его. Как заставить поверить, что все было не зря, что можно отдать жизнь за другого? И здесь тоже поможет инсценировка. Стихотворения при изучении этой темы подбираю личностные, написанные от первого лица, чтобы ребенок мог представить себя на месте лирического героя. Например, стихотворение Роберта Рождественского «В сорок четвертом»:
Везет на фронт мальчика
Товарищ военный врач…
«Мама моя, мамочка,
Не гладь меня и не плачь!
На мне военная форма,
Не гладь меня при других!
На мне военная форма,
На мне твои сапоги.
Не плачь!
Мне уже двенадцать,
Я взрослый почти…
Двоятся, двоятся, двоятся
Рельсовые пути…
В кармане моем документы,
Печать войсковая строга.
В кармане моем документы,
По которым я – сын полка.
Прославленного, гвардейского,
Проверенного в огне…
Я еду на фронт, я надеюсь,
Что браунинг выдадут мне.
Что я в атаке не струшу,
Что время мое пришло…
Завидев меня, старухи
Охают тяжело:
«Сыночек, солдатик маленький…
Вот ведь настали дни…»
Мама моя, мамочка!
Скорей им все объясни!
Скажи, чего это ради
Они надо мной ревут?
Зачем они меня гладят?
Зачем сыночком зовут?
И что-то шепчут невнятно,
И теплый суют калач…
Россия моя, не надо!
Не гладь меня! И не плачь!
Не гладь меня!
Я просто будущий сын полка,
И никакого геройства
Я, не свершил пока!
И даже тебе не ясно,
Что у меня впереди…»
Двоятся, двоятся, двоятся
Рельсовые пути.
Поезд идет размеренно,
Раскачиваясь нелепо,-
длинный
и очень медленный
как очередь
за хлебом…
Сначала просто читаем стихотворение. Безусловно, выбираю того ребенка, который хорошо читает стихи. Он делает это правильно, но никаких особых чувств в его голосе не слышно. Для него – это обычное стихотворение о войне, не более того. Тогда я достаю военную форму, пилотку, полевую сумку. Кто-то обязательно пробует примерить. «Смотри-ка, как настоящий солдат,» – говорят ребята. Как настоящий. И я обращаю внимание шестиклассников на то, что герою стихотворения, как и большинству из них, всего двенадцать лет. И тогда оживление волей-неволей возникает вопрос: что должен был чувствовать их сверстник, когда отправлялся на фронт, о чем должен был думать? Стихотворение написано от первого лица. Оно очень эмоционально, и сегодняшние школьники с легкостью называют те чувства, которые испытывает их сверстник. Это и гордость от оказанного доверия, от того, что ты теперь уже не ребенок, а взрослый. Это и подростковая горячность, и желание быть самостоятельным, но в то же время здесь и непонимание того, что там, на войне, могут убить. Война для героя стихотворения – это время подвигов. Он еще не видел близко смерть, и уж тем более он не думает о том, что его могут убить. Он едет на фронт, потому что не может быть в стороне от общего дела. Теперь настало его время, и Родина в нем нуждается не меньше, чем во взрослых мужчинах. Интересно, что ребята сами обращают внимание на то, что в стихотворении есть еще и другие герои, со своей точкой зрения на происходящее. Люди, присутствующие в вагоне, – это женщины, матери, для которых «сын полка» никакой не воин, а просто двенадцатилетний мальчик, такой же, как их собственные дети, родной и близкий. И ребята с удивлением замечают, что в словах этих женщин, проживших жизнь, есть боль, сочувствие, горечь от того, что теперь на войну вынуждены отправляться дети, но ни одна из них, даже родная мать, не отговаривает мальчика от принятого им решения. После анализа шестиклассники пытаются прочитать стихотворение от лица героя. Теперь они уже не такие спокойные, как при первом чтении, видно, что они волнуются, история захватила их, они становятся соучастниками событий. Теперь им важно передать те чувства, которые они увидели в строчках стихотворения. Мы не делаем собственно инсценировку. У нас только один герой. И задача шестиклассников усложняется: нужно передать не только его гордость от принятого решения, но и его недоумение, его искреннее непонимание того, почему женщины в вагоне плачут, почему жалеют его. Но теперь эта задача шестиклассникам по силам. Чтобы не ограничиваться одним стихотворением, можно предложить учащимся отрывок из повести Булата Окуджавы «Будь здоров, школяр!»: «В детстве я плакал много. В отрочестве – меньше. В юности – дважды. Первый раз это было перед самой войной. Второй раз я плачу сейчас, здесь, в Моздокской степи. Я несу командиру полка очень ответственный пакет. Черт его знает, где он, этот командир полка! Песчаные холмы похожи один на другой. Ночь. А я второй день на передовой. А за невыполнение задания – расстрел. А мне восемнадцать лет. Опять степь. И тишина. Как-то даже не верится, что это фронт, передовая, что рядом опасность. Представляю, как смешно я выглядел: расставленные ноги, и руки в карманах шинели, и пилотка, натянутая на уши… А ботинки у меня здоровенные. Это даже хорошо. Увесистая мужская нога. Мне бы только шапку-ушанку, и я не выглядел бы таким жалким. За спиной у меня автомат, на боку – две гранаты, с другого бока – противогаз. Очень воинственный вид. Очень. » Чувства героев во многом схожи. И теперь уже меньше приходится объяснять учителю. Дети сами понимают, как надо прочесть этот монолог. Всегда найдутся те, кто готов подготовить чтение наизусть. И тогда возможно выступление на школьном вечере, в концерте, посвященном дню Победы. Конечно, это еще не театр. Это только прикосновение к нему. Но как это значимо для сегодняшних школьников, живущих в мире компьютерных технологий. Такой вид работы формирует их эмоциональный опыт, учит их сопереживать, делает их человечнее. Театр как вид искусства содержит в себе огромный потенциал, который нужно использовать в воспитании нынешних школьников. Он не оставляет равнодушным никого. Даже мимолетное соприкосновение с ним меняет душу человека. И это касается не только малышей, но и старших школьников. Программа по литературе для девятого класса очень насыщена. Зачастую у ребят просто не хватает времени, чтобы прочитать все, что мы им предлагаем. И если «Евгения Онегина» и «Героя нашего времени» на изучение которых отводится достаточно часов, школьники успевают прочесть, то знакомство с «Декамероном» Дж. Боккаччо происходит вскользь – несколько слов учителя и все. Здесь тоже можно обратиться к театру – сходить на спектакль Учебного театра на Моховой, в котором играют вчерашние школьники. Результат не заставил себя долго ждать – на следующий день после просмотра ребята попросили принести книгу: «Все-таки это интересно». И пусть не все познакомятся с этим произведением, но интерес вызван. И вызван он именно сопереживанием, а не просто пересказом, данным в учебнике. Далеко не каждый учитель обладает артистическими способностями. Но, к счастью, этим огромным потенциалом располагают сами дети. И учитель должен всего лишь чуть-чуть помочь им раскрыться, остальное они смогут сделать сами. Ведь часто они видят больше чем мы, взрослые. Николай Васильевич Гоголь говорил о том, что «Театр – это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра». Давайте дадим такую возможность нашим детям.
О. Б. Гаврилова, ГБОУ Лицей №344, Санкт-Петербург